Территория Ордена, остров Нью-Хэвен

22 год, 14 число 10 месяца, четверг, 21.00

– И на что ты там сегодня рассчитываешь?

– Погоди, погоди… ты что, наслаждаешься этим разговором? У тебя вид… счастливый.

– Есть немножко.

Территория Ордена, остров Нью-Хэвен

22 год, 14 число 10 месяца, четверг, 21.20

К Светлане мы приехали с опозданием в сорок минут, но все же приехали. Самое интересное было в том, что, переступив порог ее дуплекса, Бонита оказалась удивительно мила, контактна, остроумна и вообще забрала всю беседу в свои руки. Ужин был доставлен из итальянского ресторана, сопровождался отличным итальянским же вином «Трикорно», сервировали его на просторной террасе первого этажа пентхауса. Беседа была оживленная, дамы смеялись, а я сидел молча, с ощущением, что меня последнюю пару часов продержали в работающей бетономешалке. Интересно, Бонита просто выговорилась, или это было… что это могло быть? Угроза? Профилактика потенциальной супружеской неверности? О чем мы столько времени ругались в машине, если сейчас девушки хихикают, держатся за ручки и вообще явно чувствуют себя в обществе друг друга просто прекрасно? Вот и пойми ее, любовь мою невозможную.

Территория Ордена, остров Нью-Хэвен

22 год, 15 число 10 месяца, пятница, 10.00

С утра следующего дня к нам приехал Смит. Все уже были у нас и собрались в гостиной, перездоровались с ним. Затем он сделал нечто вроде публичного заявления:

– Родман полетит в Порто-Франко в субботу, в одиннадцать утра. – Он оглядел всех, словно проверяя, внимательно ли его слушают. – Бернстайн будет здесь сегодня вечером, Маллиган прилетает днем. Маллиган, судя по всему, останется охранять Бернстайна, а быть телохранителем Родмана он поручил мне.

– Неплохо, – прокомментировал я.

– Верно, очень удачно, – кивнул Смит. – Раньше Родман никогда так не поступал, но после исчезновения Хоффмана и одновременного приезда Бернстайна выбора у него нет. То, что Бернстайна надо охранять, – часть их сделки, но и сам он без охраны покидать остров боится.

– Ну, может, и правильно, – усмехнулся Дмитрий.

Смит просто хмыкнул и продолжил:

– Общая идея состоит в том, что там его будут охранять орденские военные, проблем нет. Но кто будет его охранять от орденских военных? Один лететь он не хочет, и это нам удобно. К тому же меня одного ему мало, а Браун погиб. Поэтому он попросил подобрать второго человека в охрану – надежного и молчаливого, из новых сотрудников Отдела.

– Меня? – спросил Джо.

– Верно, – кивнул Смит. – Учитывая, что большую часть сотрудников он даже не видел, в силу обремененности иными заботами, я предложил хорошего человека, а именно – вас, Джо.

– Ему все равно, по-видимому, – усмехнулся Джо.

– В определенной степени, – кивнул Смит. – Достаточно моей рекомендации: других источников информации у него нет.

– О'кей, – сказал Джо. – И как будем действовать?

Смит обернулся, налил себе в стакан минеральной воды, отпил, после чего продолжил речь:

– В субботу утром я должен получить пятьдесят килограммов золота. Мы возьмем вашу дочь, спрячем ее в моей машине, заедем в банк, получим золото. Затем дождемся Родмана у аэродрома. Он не хочет, чтобы мы заезжали к нему домой, поэтому он подъедет туда один, на своей машине. Он въедет прямо на летное поле и поставит свою машину в ангар, где стоит служебный самолет. Мы должны будем перегрузить золото из багажника в самолет. Мы с вами зайдем внутрь, приведем Родмана и экипаж к подчинению, после чего в самолет зайдет ваша дочь и займет место второго пилота. Я останусь здесь и покину аэродром – вы улетите. Самолет будет тот, на котором ваши друзья уже летали.

– Вместе зайдем, – сказал Джо. – Она в таких делах не хуже нас с вами соображает.

Смит посмотрел на Джей-Джей, кивнул.

– Как хотите, – сказал сухо. – Под вашу ответственность.

– Согласен, – ответил Джо.

– «Сессна»? – спросил я Смита.

– Да, и тот же экипаж, – подтвердил он. – Теперь о важном: экипаж состоит из геев, парнишка-бортмеханик – возлюбленный пилота. Пилот – человек ранимый и тонкого душевного устройства. Если объявить, что его любимый сидит в пассажирском салоне в качестве заложника, пилот пойдет на сотрудничество, я уверен. Джей-Джей… правильно? – Смит повернулся к нашему пилоту.

– Да, Джей-Джей, – кивнула девушка, слушавшая непривычно для нее серьезно.

– Вы знакомы с подобными самолетами? – спросил Смит.

– Я умею водить самолеты подобного класса, а управление у них редко и мало чем отличается, – ответила она. – И в любом случае я могу контролировать соблюдение курса, графика и режима полета.

– Отлично, – кивнул Смит, поднимаясь на ноги. – Тогда, Джо, Джей-Джей, я заеду за вами в восемь утра завтрашнего дня. Будьте готовы.

Смит откланялся и покинул нас, а Джо взялся за дополнительный инструктаж дочери. Пока я варил себе кофе, мне удавалось услышать отдельные фразы вроде: «Схватится за ствол… непроизвольная стрельба… только пистолет, и поменяй патроны на «глейзеры»: мы в самолете…» В общем, грузил девушку, но все больше по делу.

Сварив кофе, я махнул рукой Боните и вышел с мобильным телефоном на террасу. Набрал номер Кати, та ответила.

– Катя, завтра все по плану, – сказал я в трубку. – Встречаемся на перекрестке перед гольф-клубом в одиннадцать утра. Вы готовы?

– Да, я готова.

Голос звучал вполне твердо. Но это сейчас – посмотрим, что будет завтра. И с голосом, и вообще… Спросил на всякий случай:

– Не боитесь?

– Нет.

– Хорошо. Тогда до завтра.

– До завтра.

Я посмотрел на Бониту:

– Комментарии нужны?

– Нет, все ясно, – покачала она головой так, что густой блестящий хвост метнулся по плечам. – Она выдержит такое? Она совсем ребенок с виду.

– Обе они утверждают, что выдержит, – пожал я плечами. – Это одна из составляющих оплаты их помощи нам. Катя должна увидеть, что Бернстайн и Маллиган мертвы. Да и ребенок она… тот еще. Таких детей еще в колыбели… ладно, черт с ними.

– А девушки будут живы еще? – спросила Мария Пилар.

– Если честно, то не знаю, – вздохнул я. – Но мы не можем атаковать раньше: тогда большая операция пойдет псу под хвост.

– Он же убьет еще двух, – сказала она, глядя мне в глаза.

Я выдержал взгляд, хоть и с трудом. Затем сказал:

– Не думаю, что он их сразу убивает. Он всегда на несколько дней приезжает, должен же «растягивать удовольствие»?

Я кривил душой. Черт знает, что эта сволочь успеет с ними сделать, но выбора у нас нет. Иногда и такие решения надо принимать, которые самому противны. Как я сам себе сейчас противен, лгущий и лицемерящий. Но нет у меня выбора, вообще никакого выбора нет. Шаг в сторону от плана – и все развалится.

– Ты точно знаешь, что от них останется к утру субботы? – спросила Бонита требовательно.

Я вздохнул, покачал головой:

– Не точно. – После паузы добавил: – Я вообще ничего не знаю, но знаю другое – если мы нападем раньше, то провал операции обеспечен. Погибнем мы, погибнет еще много людей. Ты же профессиональный военный – не тебе я должен это объяснять.

– Я знаю, – кивнула она печально. – Но мне очень плохо. Это ужасно – иметь возможность спасти и не спасать.

– Есть другие идеи? – жестко спросил я ее.

– Нет. Ни единой, – вздохнула Бонита.

Я снова набрал номер на мобильном. Ответила Светлана.

– Это я, – представился я в трубку. – Мы встречаемся с Катей завтра в одиннадцать. Готовь две сумки и список.

– Хорошо, – ответила она. – Они у нее будут в багажнике. Перегрузите себе, когда встретитесь.

– Договорились. Счастливо.

– Удачи.

Я нажал на «отбой».

– Полтора миллиона? – спросила Бонита.

– Да. Из них половина наша.